Самый неудачный самолёт Второй мировой войны

Американское авторитетное издание в области авиации и космической техники Air & Space Magazine в начале осени опубликовало статью, в которой назвало самый худший проект самолёта времён Второй мировой войны. По мнению аналитиков, им стал немецкий Ba 349 Natter.

Ракетный одноместный истребитель-перехватчик, обладающий системой вертикального взлёта, по замыслу конструкторов должен был поступить на вооружение частей противовоздушной обороны Вермахта в 1944 году. Сам замысел одноразового самолёта, имеющего фанерный фюзеляж, даже в 1940-е годы мог считаться абсурдным.

Принцип действия Ba 349 Natter, которых нацистская военная промышленность успела построить 36 единиц, был прост и банален. После набора высоты и захода на цель, лётчик выпускал весь боекомплект по вражеской мишени. После этого пилот вместе с двигательной установкой катапультировался и спускался на землю с помощью парашюта. Сам самолёт в это время либо подвергался уничтожению вражеским оружием, либо просто неуправляемым падал на землю.

Особенностью разработки проекта Ba 349 Natter было то, что в это самое время Гитлер был одержим созданием «оружия возмездия». Колоссальные суммы тратились на разработку новых танков, артиллерии и ракет. Финансирование ракетного истребителя-перехватчика с вертикальным взлётом осуществлялось по остаточному принципу.

Единственный пилотируемый полёт самолёта Ba 349 Natter закончился трагической гибелью лётчика-испытателя Люфтваффе Лотара Зибера. В настоящее время отдельные экземпляры «фанерного истребителя» находятся в коллекциях некоторых военных музеев.

По заявлению сотрудника Мюнхенского Немецкого музея Андреаса Хемпфера, самолёт Ba 349 Natter является прямым доказательством безответственности инженеров Третьего Рейха в своём желании создать «сверхоружие» в последние месяцы войны. По словам эксперта, большинство разработок оружейников Вермахта в 1944-1945 гг. основывались исключительно на теоретических, «сырых» идеях.

Исходя из таких позиций, ни о каком «супероружии возмездия» речи даже идти не могло.