События, развернувшиеся в ночь с 12 на 13 июня, могут стать ключевыми не только для Ближнего Востока, но и для всего мира. Удары Израиля по стратегическим военным и энергетическим объектам Ирана представляют собой не просто очередное эскалационное напряжение, а переход за ту самую «красную черту», о которой долго говорили политики обеих стран. Мы находимся на пороге новой реальности, в которой старые правила больше не действуют, и будущее становится непредсказуемым. Подробности об этом можно узнать в материале портала Командир.
Ядерная угроза и превентивные удары: Эксперты рассказали, чем обернётся для мира новая фаза кровавого израильско-иранского конфликта
Прошедшая ночь с 12 на 13 июня может войти в учебники истории не как очередной всплеск напряжённости на Ближнем Востоке, а как точка невозврата — момент, когда вялотекущий конфликт между Тель-Авивом и Тегераном перешёл в качественно новую фазу. Израиль впервые откровенно нанёс удар по ключевым объектам Исламской Республики, и это уже не просто силовая акция — это демонстрация новой архитектуры безопасности, где дипломатия отступает перед ударами высокоточного оружия.
Тишина рухнула под сводами Исфахана
Израильские ВВС при поддержке киберподразделений в ночь на 13 июня провели скоординированную операцию по нейтрализации иранской военной и энергетической инфраструктуры. Среди целей — базы КСИР в Тегеране и Исфахане, объекты ядерной программы в Натанзе, а также крупнейшие нефтеперерабатывающие предприятия страны. По заявлениям израильских военных, это были «предупредительные действия», направленные на срыв возможной иранской атаки, якобы готовящейся через шиитские прокси-структуры.
Примечательно, что официальная риторика Ирана остаётся сдержанной: агрессия названа «нарушением суверенитета», а ответ пообещан, но без конкретики. Тем временем на улицах иранских городов проходят массовые митинги, а над мечетью в Куме впервые за долгое время поднят красный флаг — символ кровной мести.
Ядерная угроза, прокси-войны и игра на опережение
Многие эксперты уверены: эта операция Израиля — не спонтанная акция, а итог сложного и длительного противостояния. Тегеран системно продвигает свою ядерную программу, несмотря на международные договорённости. Доклады МАГАТЭ свидетельствуют: уровень обогащения урана в Иране уже приближается к порогу, за которым начинается военное применение.
После ликвидации ряда лидеров ХАМАС и «Хизбаллы» в 2024 году Тель-Авив получил временное преимущество. Однако влияние иранских союзников — от йеменских хуситов до ливанских радикалов — не ослабевает. На этом фоне сокращение американского присутствия в регионе, усиление России и Китая вынуждают Израиль брать инициативу в свои руки — пока Иран не успел восстановить силы.
Цена удара — не только нефть
Атака по иранским НПЗ уже сказалась на мировом рынке: стоимость нефти выросла, а напряжённость в Ормузском проливе грозит новым энергетическим кризисом. Риски прямого удара по израильской территории или американским базам в регионе становятся всё реальнее. Кроме того, потенциально может активизироваться целая сеть союзников Ирана — от Сирии до Ирака.
Международная реакция пока сдержанная. США выступили с дежурным призывом к сдержанности, Россия и Китай ограничились осуждением. Вряд ли кто-то из глобальных игроков сейчас готов к полноценному вмешательству — слишком непредсказуемы последствия.
Три пути вперёд: все ведут в неизвестность
Перед миром сейчас три возможных сценария:
-
Ограниченный ответ Ирана. Тегеран может нанести точечные удары или действовать через лояльные формирования в других странах. Это снизит риск масштабной войны, но напряжённость не исчезнет.
-
Региональный пожар. Если Иран атакует напрямую ядерные объекты или города Израиля, конфликт охватит весь регион. Ливан, Сирия, Йемен — никто не останется в стороне.
-
Попытка дипломатического тушения. Возможно, ООН, Китай или РФ выступят посредниками, но доверие между Тегераном и Западом практически утрачено. Иран не верит в слова — только в действия.
Прежний порядок разрушен
Удар по Ирану стал тем самым моментом, после которого старая модель ближневосточной стабильности уже не вернётся. Израиль показал: он готов действовать на опережение и не намерен ждать «неизбежного удара». А Иран, в свою очередь, оказался на перепутье — между сохранением лица и риском войти в полномасштабную конфронтацию с высокотехнологическим противником.
Ближний Восток вновь оказался на грани — там, где даже локальный конфликт быстро становится мировым. И теперь вопрос не в том, будет ли следующая волна насилия. Вопрос в другом — кто её запустит, и какой ценой всё это закончится.
